Ну что ж, вот и свершилось, други… У меня больше нет домашнего телефона. Отключен за ненадобностью.

Подумать только, какая важная и нужная штука это была на протяжении 140 лет. По медным проводам бежал человеческий голос. В любой момент можно было подключиться к чужому проводу и послушать чужой разговор. Поначалу (в конце XIX века) большинство даже образованных людей не понимало, как это работает. Волны? Значит и человеческое сознание – волны! Именно изобретение телефона и радио породило безумное увлечение спиритизмом и гипнозом тех лет. Вы, конечно, помните цикл повестей Артура Конан Дойла о профессоре Челленджере (“Затерянный мир”, “Отравленный пояс”), но знаете ли вы, что повестей было не три, а четыре. Четвертую – “Страна туманов” – советская цензура очень не любила (как не любила и две малоизвестные повести о Шерлоке Холмсе, о русских нигилистах и американских масонах) за то, что к моменту написания Дойл основательно поехал на почве мистики и спиритизма, заставив поверить в это и своего героя. Повесть, кстати, нуднейшая.

Ну и вот. В новом доме у меня был аппарат породы “Панасоник” о трех радиотрубках, дабы поставить по трубке в каждой части дома. И трубки, и аппарат потихоньку начали выходить из строя: вначале сдох автоответчик, потом по очереди начали отсыхать трубки, последней, после 12 лет работы, померла база. ADSL2+ тем временем сменил FTTC, телефон был уже закоммутирован не с розеткой, а с гнездом в роутере (которые попутно уже все VOIP-гейтвеи). Число абонентов тоже уменьшилось: кому-то я звоню бесплатно по программам вроде ВотцАпа, а кто-то уже к сожалению и ушел. Поэтому новый телефонный аппарат я решил не покупать, но старый номер ещё был жив, потому что он мне ничего не стоил.

Ну и вот теперь родное правительство меня проапгрейдило меня до оптоволокна в дом (FTTP), я переключился на нового провайдера и подумал: “А ведь всё. “Городской” номер мне больше не нужен. У меня и аппарата уже год как нет.”

Ушла эпоха. Финита.

Что-то в последнее время густо пошло. То обвиняют в плагиате Гайдая (“Кавказская пленница” по кусочкам наворована то оттуда, то отсюда). Вот человек “разоблачает” Кеосаяна.

Смотреть нужно ширше, как и в случае с “великим и самобытным русским роком”. Но если с роком достаточно просто: музыка вечна, особенно хорошая, то найти оригиналы многих фильмов советской эпохи мудрено, потому что эти фильмы промелькнули и забылись. Если это, конечно, не “Долларовая трилогия”, из которой черпал своё вдохновение не только Кеосаян, но и Никита Сергеевич свет МихАлков.

Но тем не менее, благодаря стриминговым сервисам (Ютюб этц.) многое вылазит. В частности то, что все маститые советские режиссёры и актёры имели закрытый доступ как к классике, так и к новинкам мирового кино, и, пользуясь своим эксклюзивным положением, беспардонно “цитировали”. Я уже писал, что был такой итальянский фильм “Один из тринадцати” – очень вольное переложение сюжета Ильфа и Петрова. Фильм симпатичный, но старый. Интерес представляет разве что наличием в нём Шарон Тейт. Так вот оттуда Гайдай тиранул для своих “12 стульев” постановку двух сцен – бег по лестницам и ещё какую-то – вплоть до мельчайших деталей. Если посмотреть первые 20 минут фильма “Отель “Парадизо” видно, что свой сценический имидж и манеру игры Гурченко один в один слизала у Джины Лоллобриджиды. В “Карнавальной ночи” Гурченко ещё Гурченко, а дальше – Лоллобриджида. Я думаю, дальнейшее знакомство с сокровищницей мирового кино готовит нам ещё немало открытий чудных.

А по поводу “Красных дьяволят” хочу упомянуть любопытный факт: цыган Яшка в первой экранизации 1923 года был афророссиянином Томом, а в книге Павла Бляхина – китайцем Ю-Ю. В дальнейшем роль китайских наёмников в деле революции старались не афишировать.